TimesHistory

Еще одним ярким признаком наступления «железного века» капитала в английской деревне стало огораживание, который рассматривался как процесс насильственной экспроприации крестьянской общины и монополизации земельной собственности в руках крупных землевладельцев (лендлордов), систематическое повышение земельных рент и использование норм общего права с целью выжить обычных держателей с земли – вот что составляет сущность процесса насильственной ломки традиционных поземельных отношений, предпринятой с целью привести их в соответствии с требованиями капиталистического способа производства в сельском хозяйстве.

Однако огораживания в известной мере наталкивались на сопротивление абсолютистского режима, усматривавшего в них угрозу своему собственному могуществу. Хотя законы против огораживания оказались в общем бесплодными, тем менее их тормозящая роль не подлежит сомнению. Стоило Якову I отменить тюдоровское законодательство, как новая волна огораживаний в начале XVII в. поднялась столь высоко, что вызвала массовое восстание крестьян в центральных страны (1607). Восстание было подавлено силой оружия, но вместе с тем пришлось восстановить действие тюдоровских статутов.

Другим едва ли самым не более действенным в тех условиях методом борьбы лендлордов против крестьянского землевладения было повышение, или «улучшение», рент держателей. Манориальные описи делят крестьян – держателей в основном на две юридические категории: фригольдеров и копигольдеров. Фригольд был свободным держанием на общем праве, т.е. наиболее близкой к частной собственности формой английского землевладения; копигольд в отличие от него был несвободным держанием на обычном праве манора, наиболее полно отражавшем феодальную собственность на землю. Преобладающую часть копигольдерской земли в Англии занимали держания на срок одной или нескольких жизней (обычно трех).

Самым опасным оружием лордов в борьбе против крестьянского землевладения были допускные файны, взимавшиеся при переходе держания по копии в другие руки. Так как размер этих платежей, как правило, зависел от воли лорда, то при желании выжить копигольдера с земли, было достаточно затребовать у него непосильный файн за допуск. Вместе с тем изменялись и условия копигольдерского держания – повышались ежегодные рентные платежи. Поэтому многие копигольдеры были вынуждены «отказываться» от своих держаний и становиться арендаторами клочков земли «по воле лордов».

От копигольдеров требовалось и много других чисто феодальных повинностей в пользу лорда: гериот – после смерти держателя, панагий – за пользование пастбищем и лесом; их облагали тальей и всякого рода субсидиями в пользу лордов, принуждали молоть зерно на господской мельнице, пользоваться господской печью, т.е. платить за нее баналитеты.

В XVII в. повинности обычных держателей заключались не только в денежных платежах; во многих графствах в особенности на западе и севере страны, сохранялись натуральные оброки и приношения зерном, бобами, яйцами, курами и т.д. Более того, от копигольдеров, несмотря на то, что они уже давно были лично свободными людьми, нередко требовали отбывать барщинные повинности на пахоте, косьбе, извозе. К тому же копигольдеры были чрезвычайно стеснены в праве распоряжаться своим наделом, они не могли его ни продать, ни заложить, ни сдать в аренду, ни обменять его без ведома лорда. Наконец, копигольдеры все еще были подвержены его полицейскому надзору.

Поэтому от судьбы копигольда, от того, будет ли он превращен во фриольд, т.е. в свободное держание, защищенное общим правом страны, зависела судьба крестьянского землевладения Англии в целом. В то время как единственным условием дальнейшего укрепления крестьянского землевладения была нерушимость традиций поземельных отношений, которые сложились в Англии гораздо менее благоприятно для крестьянства, чем это имело место хотя бы в той же Франции, эти отношения подверглись разрушительному воздействию капиталистического развития задолго до того, как крестьянское землевладение успело получить даже призрачный оплот в законах буржуазного государства. Таким образом, английское крестьянство до революции 1640 – 1660 гг. оказалось под двойным ударом: с одной стороны, этот класс усиленно разрушался под нажим дворянства в лице манориальных лордов, с другой стороны, его разрушали губительные для мелкой собственности вообще и на этой ступени ее развития в особенности капиталистические отношения.

В начале XVII в. происходит процесс, совершавшийся в условиях созревания капиталистического уклада, в период перерастания простого товарного производства в производство капиталистическое, когда дифференциация деревни означала ее размыв, процесс «раскрестьянивания», «коренное разрушение старого патриархального крестьянства» и создание новых типов сельского населения, замену старого крестьянства «совершенно новыми типами сельского населения, – типами, которые являются базисом общества с господствующим товарным хозяйством и капиталистическим производством» [10, т.1, с.340].