TimesHistory

И здесь, как и в Афинах, должность капитана, то есть уголовного судьи города, и викария и кастелляна крепости были соединены в одном лице, и разъединение этих должностей королем вызвало недовольство среди каталанцев. Власть этих трех начальствующих лиц не была разграничена с достаточной точностью. Викарий города был как будто его генерал-губернатором, кас-теллян — комендантом, а капитану принадлежало право уголовного суда, совместно с асессором, судьей и нотариусом. Иногда эти три должности бывали разделены, но чаще две из них, а иногда и все три соединялись в одном лице, что вызывало жалобы общин. Каталанцы старались воспрепятствовать тому, чтобы эти влиятельные должности, которые каталанское феодальное дворянство привыкло считать за собой, замещались иноземцами, куртизанами короля, но последний не хотел отказаться от права короны назначать на эти должности; и лишь под давлением особенных обстоятельств король разрешал общинам выбирать своих местных викариев, капитанов и кастеллянов, и то под условием его утверждения. Вообще, в случаях каких-либо жалоб или просьб города герцогства сносились с двором короля или герцога через своих прокураторов. Если какие-нибудь распоряжения генерального викария или других королевских чиновников нарушали их обычаи, права и привилегии, они отправляли в Сицилию своих нунциев, прося подтвердить еще раз уже утвержденные за ними права. Это, как видно, бывало не раз в Фивах, самом многолюдном городе герцогства.

Вообще же в случае какой-либо особенно важной всеобщей надобности общины могли собираться для избрания уполномоченных.

3. Между тем как завоевания Мурада I стеснили греческого императора Иоанна V до крайности, европейские государи оставались пассивными зрителями его тягостного положения. Лишь славный поход графа савойского Амедея VI в 1366 году показал, как много может сделать мужественный человек даже с незначительными военными силами. Благодаря ему был освобожден император от власти болгарского царя Сисмана в Тырнове и спасен сам Константинополь. Иоанн V, почти ставший уже данником султана, решился, наконец, обратиться с мольбой к Западу, прося тамошних государей поддержать его. Венеция отделалась от него пустыми словами; то же самое сделал король французский Карл V В уплату за обещание ничтожной помощи из нескольких галер и немногочисленного отряда со стороны папы несчастный Палеолог обязался 18 октября 1369 года перед Урбаном V в Риме заключить церковную унию. Затем, еле освобожденный своим сыном Мануилом из долговой тюрьмы в Венеции, где его задержали его кредиторы, он возвратился без всякой надежды в Константинополь.

Между тем на Западе проектировался новый крестовый поход. Преемник Урбана, Григорий XI, уроженец Лиможа, еще бодрый старик с благородными помыслами, надеялся составить большую лигу из всех государей, заинтересованных в восточных делах. Поэтому он созвал императора константинопольского, латинского номинального императора Филиппа Тарентского, представителей морских республик Венеции и Генуи, рыцарей родосских, викария герцогства Афинского, королей Кипра, Венеции, Сицилии на конгресс, который должен был собраться 1 октября 1373 года в Фивах Он написал также Нерио Аччьяйоли, залоговому владельцу и кастелляну Коринфа, что архиепископ неопатрейский Франциск рассказывал ему о том безграничном бедствии, в которое повергнуты княжество Ахайское и герцогство Афинское благодаря турецким набегам; поэтому, говорит папа, пусть Нерио присоединится к другим государям, собравшимся в Фивах обсудить крестовый поход. Из этого видно, что в это время Нерио Аччьяйоли был признан законным господином Коринфа, являясь в первый раз наряду с другими самостоятельными государями Греции. Венецианская республика оставалась вполне расположенной к нему; 16 февраля 1369 года дож Андреа Контарини пожаловал ему и его брату Донато право венецианского гражданства.

Выбор места для столь значительного конгресса пал на город Фивы, вероятно, вследствие его центрального положения в Греции; но, назначая для этого главный город Каталанского герцогства, папа тем самым показал, что враждебное отношение римской курии к каталанцам прекратилось. Даже во времена Эпаминонда Фивы не видели в своих стенах стольких послов разных государств, как теперь, когда собрание это имело целью спасти Грецию от грозной опасности со стороны страшных турок, которых называли новыми тевкрами или персами. Если и трудно предполагать, что там лично съехались греческий император, короли Людовик Венгерский и Петр II Кипрский и дож Андреа Контарини, то, несомненно, там были их послы и послы других держав. Лично явились Леонардо Токко, пфальцграф левкадийский, маркграф бодоницский Франческо Джорджио, Маттео Перальта, генеральный викарий герцогства Афинского Нерио Коринфский, Франческо Гаттилузио, владетель Лесбоса, негропонтский байльи Барто-ломмео Квирини, триумвир Никкола Карчера и многие греческие архиепископы и прелаты. Председательствовал на конгрессе архиепископ неопатрейский.