TimesHistory

Невский писал:

«Г. г. фабриканты! В недолгий период времени руками местных крестьян вы приобрели миллионные капиталы, капиталы эти, как сказочные богатыри, растут не по дням, а по часам. Когда же вам придет благая мысль, что вы откроете свою казну и уделите из нее хотя небольшую лепту на пользу бедных рабочих? Они нуждаются в самом крайнем и необходимом. Им нужен: https://bestfurshet.ru фуршет в москве заказать. Заказать фуршет с доставкой москва.

1. Приют при фабриках. Устройте им помещения теплые и удобные, чтобы фабричные рабочие, полубосые и полуодетые не уходили в свои деревни для ночлега, особенно ночью и в ненастную погоду.

2. Им нужна медицинская помощь — устройте ее честно, и по-человечески, ведь у рабочего главный капиталл — его здоровье. Да не служат ли ваши больницы только вывескою мнимой медицинской помощи .

3. Устройте надлежащую вентиляцию в ваших мастерских и фабриках, чтобы рабочий не задыхался от духоты, пыли и вредных газов . Это также не требует непосильных для вас расходов, между тем спасет не одну тысячу жизней человеческих.

4. Помогите улучшению благосостояния рабочего, устройте ссудо-сберегательную кассу, куда бы рабочий мог снести на черный день несколько грошей, заработанных в поте лица, от окружающих фабрику кулаков и кабатчиков, которые, как звери, подстерегают свою добычу и, как пиявки, высасывают последнюю копейку у пригнетенного житейской нуждой рабочего люда.

Давно уже пора обратить серьезное внимание на гигиеническое состояние ваших фабрик! Неужели все ждать кары закона, по пословице «пока гром не грянет .»?

Пора, наконец, местному обществу, земству и кому ведать сие надлежит сделать так, чтобы фабрики не были местом горестей и печали»*.

Хорошо понимая, что после таких выводов вполне может прибыть более авторитетная комиссия, фабриканты обвинили Невского в клевете и пожаловались на него губернатору.

В своей жалобе фабриканты писали, что они денно и нощно пекутся о народном благе, на свои деньги устраивают больницы, щедро одаривают рабочих на праздники, и вообще, делом своим занимаются не ради выгоды, которой и нет вовсе, а опять же для пользы народа и его лучшей жизни. И после этого какой-то санитарный чиновник, побывавший с наскоку в Яковлевском, одним чохом объявляет фабрики местом горестей и печали, местом, где гибнут рабочие.

Далее в жалобе шел длинный перечень затрат на неблагодарных рабочих, которые все здоровы, и за последние десять лет на фабриках умерло всего два человека, да и то по своему недосмотру.

— Ваше превосходительство, — объяснял Невский губернатору, — фабриканты вводят вас в заблуждение. Так обманулись многие авторитетные медицинские комиссии. Их тоже удивляло: как это, работая в таких ужасных условиях — пыль, вредные газы, ядовитые пары — больных рабочих совсем мало. Меньше, чем должно быть. А фокус оказывается совсем простым: стоит человеку почувствовать недомогание — он уходит в больницу или к себе в деревню, а на его место приходит новый человек со здоровыми легкими. Вот и получается, что на фабрике все шитокрыто, зато в окрестных деревнях теперь самая распространенная смерть от чахотки. Фабриканты ловко перепутали карты и готовы каждому совать в нос «убедительную статистику» болезней, смертей и увечий по вине фабрики. Вот и выходит, что нынешние рабочие у них относительно здоровы, а скольких они покалечили, загнали в могилу . Обман, один обман. Купцы даже из больницы умудрились выколачивать прибыль. Больница дает Сидорову более двух тысяч дохода в год. Он удерживает со своих рабочих за медикаменты почти по четыре тысячи в год. Вот их истинное благодетельство .

Что же изменилось после всего этого на фабриках? На самих фабриках ничего. Правда, купцы решили устроить общую больницу. На окраине Яковлевского поставили деревянный дом на десять больничных коек. За счет Сидорова содержалось пять коек, Крымова — три, Дороднова — две. В итоге рабочие почти ничего не выиграли, зато выиграли «благодетели». Теперь уже не надо было платить двум врачам и двум фельдшерам. Достаточно было одного врача и одного фельдшера.

Пройдут еще многие годы, почти четверть века, пока яковлевские рабочие поймут, что бесполезно уповать на совесть фабрикантов, поймут, что только они сами, объединенные общим бесправием, гнетом, несправедливостью, должны сплотиться и бороться за свои права.