История — наставница жизни

История вынуждена повторяться, потому что в первый раз мы обращаем на нее слишком мало внимания. История учит нас, что она никого ничему не учит. История, по-видимому, только тогда и нравится, когда представляет собою трагедию, которая надоедает, если не оживляют ее страсти, злодейства и великие невзгоды.

Ритуальное сопровождение торжественных мероприятий. Культы

Ритуалы эпохи революции были новым явлением, как по своему содержанию, так и по формам выражения. В них соединялись два начала: стихийное движение народа и организующая воля революционных правительств. Несмотря на то, что в Париже происходили жестокие, подчас трагические события, народ, совершивший революцию, был настроен празднично. «С утра до вечера, - писала мадам де Сталь в 1791 году, - это танцы, иллюминации, праздники: наконец он (народ) чувствует себя счастливым и хочет показать свое счастье перед лицом врага»[15]. Позднее Мишле напишет о прекрасных праздниках, когда «весь народ, одновременно и участник и свидетель, являл собой…порыв нравственного энтузиазма, когда каждое сердце преисполнялось величием Франции, Отечества»[16]. С другой стороны, сменявшие друг друга на протяжении революционного десятилетия правительства ясно отдавали себе отчет в огромных пропагандистских возможностях ритуалов. Ритуалы предполагали не только установление новых праздников и введение нового календаря; деятели французской революции пошли еще дальше: была сделана попытка изменения религиозности путем введения новых культов. Такими культами были Культ Разума, Культ Верховного существа и др. Могло меняться их содержание, характер, но сама праздничная форма общения с людьми была популярна в революционный период. Новая власть активно пыталась заменить католическую религию новой – гражданской, для всех. Сочинялись молитвы к Свободе, был переделан Символ Веры[17]. По словам М.С. Попова, «революция началась с провозглашением светлого принципа свободы совести, но пришла к печальному заключению о необходимости ограничений ее и даже к нетерпимости в вопросах религии»[18]. В «Декларации прав человека и гражданина» было заявлено «никого из граждан не тревожить за религию, если культ не нарушает чужих прав и общественных порядков». 18 июня депутат Барер высказался за то, что «свободное отправление культа принадлежит к неотъемлемым правам человека». Но Робеспьер указал на политическую опасность такой свободы: «я опасаюсь, чтобы люди, которые пожелают составить антиреволюционные общества, не замаскировали их религиозными формами».

Несмотря на провозглашении свободы совести, одновременно шло насаждение новой религии. В историографии эта тенденция объясняется «желанием придать новому строю религиозную авторитетность и иметь в ней средство влияния на народ,…кроме того, выяснилось, что закрытие религии плодит секты»[19]. Итогом религиозной политики стал декрет от 6-8 декабря 1794 года о свободе культов. Как писал М.Я. Домнич: «насильственная дехристианизация становилась политически невыгодной и вредной; она компрометировала революционное правительство, давала оружие в руки его врагов»[20]. Тем не менее, этот декрет еще более усложнил и запутал религиозный вопрос. На сохраняющиеся прокатолические настроения накладывались не только новые революционные культы, но и идеи многочисленных сект, расцветших в годы Революции.

Соединение идущих снизу и сверху импульсов давало удивительные, не имевшие исторических прецедентов результаты. Ж. Собуль назвал ритуалы 1789 – 1794 годов «высшим проявлением искусства революции»[21]. Особенным для ритуалов было широкое использование символов античной тематики – лозунгов, эмблем, тематических предметов оформления. Такое наполнение делало праздник понятным для масс и откладывало в их сознании отпечаток, связанный с новой социальной эпохой.