TimesHistory

Ситуация, складывавшаяся в сообществе беженцев в течение всего времени 90-х гг., демонстрировала тесную зависимость между влиянием ХАМАС и воздействием на эволюцию палестино-израильского мирного процесса (и как производного от него – становления палестинской государственности) политики израильских властей и палестинского руководства. Репрессии против сторонников политического ислама ни в коей мере не прекращали их деятельности, и это происходило потому, что формирование “национальной власти”, призванной изменить положение населения сектора Газа и Западного берега, во многом не оправдывало возлагавшихся на власть надежд. Конечно же, действия израильских властей содействовали развитию такого рода тенденций. Сельское население обоих палестинских регионов продолжало испытывать огромное давление со стороны военных властей и официальных структур Израиля, продолжавших оправдывавшийся соображениями безопасности курс на сохранение выведенных из-под юрисдикции властей автономии еврейских поселений. Периодическое блокирование территории этих регионов израильской армией оказывало воздействие, в первую очередь, на палестинских рабочих, подавляющая часть которых связана с израильским рынком труда. И уж, конечно же, изменение ситуации не приносило сколь-нибудь значимых выгод жителям лагерей беженцев, продолжавшим выживать благодаря помощи международных организаций и благотворительности израильских левых. Более того, начавшийся мирный процесс оказывался на самом деле замедленным, его участники даже не предполагали, что в обозримой перспективе ими будут решены вопросы полномасштабного вывода армии Израиля с территории автономии, передачи палестинским властям Восточного Иерусалима, возвращения беженцев и, наконец, провозглашения палестинской государственности. www.bankforward.ru

ХАМАС отнюдь не может рассматриваться как движение, поддерживаемое в основном жителями лагерей беженцев, сел или поселков городского типа. Их население в большей мере симпатизирует ФАТХ. Иными словами, организационные структуры палестинских интегристов – феномен городов, к которым лишь примыкают сельские жители. Это демонстрирует снижение симпатий к ним в сельских и полукочевых районах центральной и южной зон сектора Газа, где отсутствуют городские поселения.

В свою очередь, степень влияния ХАМАС недостаточно коррелируется и с экономическим состоянием того или иного района в пределах обоих регионов автономии – Западного берега и сектора Газа. Можно было бы предположить, что высокий уровень симпатий к этому движению в Тулькараме и Дженине определяется их статусом зон хозяйственной депрессивности, однако там значительна поддержка, оказываемая ФАТХ. Но рейтинг ХАМАС высок в тех районах Западного берега, которые ни в коей мере не могут рассматриваться как зоны экономического упадка или стагнации. Это – Хеврон, Вифлеем и Наблус с их развитой системой ремесленного и промышленного производства, а также индустрией туризма. В определенной мере ХАМАС влиятелен и в Рамалле, где в настоящее время находятся основные государственные институты автономии, а сам город переживает эпоху бурного развития. Но это не характерно для Восточного Иерусалима, где почти исчезли местные ремесла, невысока коммерческая активность (опирающаяся на товары израильского производства), а туристический бизнес (испытывающий негативное воздействие политических событий) полностью контролируется фирмами, действующими в еврейском Западном Иерусалиме. В городе, где расположены важные мусульманские святыни – мечеть аль-Акса и мечеть Скалы, уровень симпатий к ХАМАС ощутимо низок.

Становление палестинской государственности сопровождается сегодня и становлением национального политического пространства. Это пространство формируется, прежде всего, за счет порой радикального пересмотра соотношения сил между действующими в обоих регионах старыми и новыми семейными кланами, ведущими жестокую борьбу за свое включение в иерархию влияния в рамках государственного аппарата. В конечном итоге, в условиях, когда этот процесс находится только на своем начальном этапе, речь идет о том, какая региональная группировка беженцев окажется в центре и формируемого национального политического пространства, и, соответственно, государства. При этом новые, ранее минимально учитывавшиеся в местной политике центры влияния, наиболее ярким примером, которых становится Газа, Дженин и Тулькарам, стремятся оттеснить прежде значимые города (в первую очередь Восточный Иерусалим) и связанные с ними региональные клановые группы. В этой связи особенно показателен пример Вифлеема – географически пригорода Иерусалима – с его все еще значительным христианским населением. Впрочем, уровень поддержки ХАМАС в палестино-христианской среде составляет в целом около 9%; в палестино-мусульманской – 29%.[83]