История — наставница жизни

История вынуждена повторяться, потому что в первый раз мы обращаем на нее слишком мало внимания. История учит нас, что она никого ничему не учит. История, по-видимому, только тогда и нравится, когда представляет собою трагедию, которая надоедает, если не оживляют ее страсти, злодейства и великие невзгоды.

Панславизм

Если империализм — это соблазн государственной мощи, то панславизм стал для России "соблазном крови", попыткой соделать национальный фактор опорой русского бытия.

Согласно этому мировоззрению, историческая миссия Рос­сии состоит в том, чтобы объединить единокровных братьев-сла­вян, образовать могучий культурный, хозяйственный, политиче­ский и военный Славянский Союз во главе с Русью для того, чтобы устоять перед натиском враждебного Запада. Вторая цель — создать необходимые условия для гармоничного и беспрепят­ственного развития великой славянской культуры, являющей собой высший культурно-исторический тип развития человече­ства. Славянский мир призван разрешить все вопросы, постав­ленные перед человечеством развивающейся цивилизацией, и роль России — всемерно содействовать этому.

Крупнейшими идеологами панславизма можно назвать Н. Я. Данилевского, И. С. Аксакова, Р. А. Фадеева, О. Ф. Миллера и других русских мыслителей. Генерал Фадеев, известный воена­чальник и публицист, писал: "Мы можем быть лишь тою личностью, какою нас Бог создал — славянскою по роду и русскою по виду ." "Нам нужно славянство не для того только, чтобы с его помощью самим стать опять славянами". Основания для великой славянской мировой миссии он видел в том, что славянство есть "последняя арийская, то есть прогрессивная порода, выступаю­щая на сцену света; особая религиозная основа, исключительно чистая, просвещавшая до сих пор личную совесть людей, но в общественном отношении лежавшая под спудом ."

Всего несколько десятилетий прошло с той поры, как граф Сергей Семёнович Уваров, министр народного просвещения в правительстве Николая I, гениально сформулировал основы рус­ской жизни в знаменитом трёхсоставном лозунге: "Православие, Самодержавие, Народность

". Уходящая Русь оставила его России грядущей как духовное и политическое завещание — но как мало оказалось людей, способных правильно понять и верно оценить всю необходимость строгого и бережного соблюдения именно такой последовательности

русских зиждительных начал.

Державная мощь должна стоять первой, — решили патриоты-государственники, ревнители имперской идеологии. "Самодер­жавие, Православие, Народность" — получилось у них. Да нет же, — возражали панслависты, — именно народное, национальное начало является основным. Их лозунг выглядел как "Народность, Самодержавие, Православие". И что же? Сегодня, по прошествии стольких лет и по пролитии столь великой крови в хаосе русских смут, мы просто обязаны ясно понять — сколь гибельными оказались все эти внешне благонамеренные перестановки.

Ибо без веры, без Церкви, без святынь — России нет и не может быть .