История — наставница жизни

История вынуждена повторяться, потому что в первый раз мы обращаем на нее слишком мало внимания. История учит нас, что она никого ничему не учит. История, по-видимому, только тогда и нравится, когда представляет собою трагедию, которая надоедает, если не оживляют ее страсти, злодейства и великие невзгоды.

Сломанное колесо
Страница 2

Дела шли на лад, Сидоров уже выкупил свидетельство плесского купца второй гильдии и думал о расширении конторы. Но в 1847 году в Яковлевском случился пожар. Сгорел дом и у Сидоровых. Все думали, что на этом незадачливый купец успокоится, но к осени он уже отстроил новый дом и большой сарай для сновальни. Дело пошло шибче прежнего, и стал он прижимать крестьян как мог. По примеру других купцов, выдавал основы с весу, готовый холст и другой товар принимался тоже с весу. Весь же секрет состоял в том, что пряжу и основы Сидоров хранил в сыром помещении, а товар принимал максимально просушенным. Нередко получалось так, что ткачи не только ничего не зарабатывали, но оставались должниками.

При приемке Сидоров раскидывал товар на три кучи: хороший, похуже и совсем порченый .

— Да ты что, креста на тебе нет, — возмутился однажды старый ткач Волгин. — Где ж ты усмотрел тут порчу?

— Ты помолчи,— отвечал Сидоров,— по деревне, может, и сойдет твой товар, да я ведь его для города делаю. А там за него полцены дадут. И я тебе полцены даю за работу. Да за дюжину салфеток вычту — совсем испорчены. Так что вот тебе полтора рубля и будь доволен.

Вскоре, по наущению Волгина, ткачи пришли к Сидорову и заявили, что если он не будет платить по справедливости, они отказываются сдавать наработанный товар.

Дело разбиралось в суде. Крестьяне не признавали записей, сделанных в книгах Сидорова. И суд разъяснил, что взыскать с крестьян убытки можно лишь по их распискам, заверенным у нотариуса. А так как заверять каждую расписку было накладно и хлопотно, поневоле пришлось Сидорову вести расчеты более справедливо.

Снижение таможенного тарифа на полотняные изделия в 1850 году оказалось на руку Сидорову. Не выдержав конкуренции с заграничным товаром, даже крепкая фабрика Затрапезнова-Яковлева в Ярославле, вырабатывавшая узорчатые льняные скатерти и салфетки, вынуждена была сначала сократить переработку льна, а затем и вовсе перейти на хлопок. Больше серьезных конкурентов у Сидорова не было. Правда, в селе Великом Ярославской губернии купцы Иродов и Локалов тоже завели полотняное дело, но они только начинали и пока не могли тягаться с Сидоровым.

Крестьяне Нерехтского уезда, где лен превратился в монокультуру, не знали куда сбывать волокно, пряжу, холсты. Сидоров пользовался моментом, скупал все за треть цены, и перед Крымской войной на него уже работали сорок больших деревень. Тогда-то Сидоров и стал искать купцов, которые согласились бы строить льнопрядильни. Но охотников среди них пока не находилось.

Наступил 1853 год. Началась Крымская война. Россия, разорвав отношения с Англией и Францией, нуждалась в большом количестве полотна, особенно парусного. Чиновники морского ведомства разъехались по многим губерниям и предлагали заключить контракты на такие суммы, которые местным купцам и не снились. Это дало толчок к интенсивному возрождению и развитию русской полотняной промышленности.

Вспомнили купцы о предложении Сидорова, и теперь уже они ехали к нему, стремясь заручиться гарантией на сбыт пряжи с будущих льнопрядилен, которые намеревались срочно возводить. Именно Кострома, Яковлевское и Нерехта явились центром возрождения льняной промышленности. Многие исследователи истории льняной промышленности указывают на большие заслуги Сидорова в этом деле.

Страницы: 1 2 3