Введение.
Почти без перехода, словно одно мгновение сменило другое, со смертью Гитлера и капитуляцией исчез и национал-социализм, как будто он был всего лишь движением, состоянием опьянения и катастрофой, которую он же и породил. Не случайно в сообщениях весны 1945 года нередко фигурируют выражения о вдруг улетучившихся “чарах”, о растаявшем “призраке” : такого рода формулы, взятые из сферы магического, наглядно характеризовали как на удивление ирреальный характер режима, так и внезапную природу его конца. Специалисты гитлеровской пропаганды неустанно твердили об альпийских твердынях, редутах сопротивления, а также о многочисленных подразделениях вервольфов-“оборотней”[1] и предсказывали продолжение войны и после ее окончания — все это оказалось блефом. Еще раз выяснилось, насколько же национал-социализм — да и фашизм вообще — в своей сути зависел от превосходящей силы, амбициозности, триумфа, и каким неподготовленным был он, в сущности, к моменту поражения. Недаром же указывалось на то, что Германия была единственной побежденной страной, не породившей никакого движения Сопротивления.
Это отсутствие прочности не в последнюю очередь наглядно прослеживается и на поведении ведущих действующих лиц и функционеров режима. Прежде всего, ход Нюрнбергского процесса, а также последующих судебных разбирательств продемонстрировал, за весьма немногими исключениями, явные старания идеологически дистанцироваться от того, что происходило, а преступные деяния преуменьшить или оспорить, дабы в конечном счете все — насилие, война, геноцид — обрело характер некоего страшного и глупого недоразумения. Все это способствовало созданию впечатления, будто национал- социализм вовсе не был явлением, охватывающим целую эпоху, а явился порождением жажды власти у одного конкретного человека, а также комплекса чувств зависти и ненависти у одного беспокойного, жаждущего завоеваний народа, ибо если бы национал- социализм имел глубокие корни в своем времени и был одним из непременных движений оного, то военное поражение не смогло бы устранить и так круто оттеснить его в забвении.
А ведь он всего лишь за какие-то двенадцать лет придал миру новый облик, и очевидно, что столь мощные процессы едва ли могут быть достаточным образом объяснены капризом дорвавшегося до власти одиночки. Ибо только если этот одиночка является фигурой, интегрирующей разнообразнейшие эмоции, страхи или интересы, если влекут его вперед мощные, приходящие из дальних далей энергии, становятся возможными подобные события.
Последствия Первой мировой войны для Японии.
Объявляя в августе 1914 г. войну Германии, Японская империя строила планы расширения зоны своего влияния в Китае и на Дальнем Востоке, а также получения немецких владений в зоне Тихого океана. На втором году войны Япония предъявила Китаю «21 требование», удовлетворение которых фактически превратило бы эту ...
Россия в первой половине XIX века. Политическая ситуация в России
По своему политическому устройству Россия была самодержавной монархией. Во главе государства стоял император, в его руках была сосредоточена законодательная и распорядительная власть. Император управлял страной при помощи огромной армии чиновников. По закону они были исполнителями воли царя, но в действител ...
Причины войны
В 1767 г. Екатерина выступила в защиту прав польских диссидентов — некатолического населения (украинцев, белорусов) и ввела в Польшу войска. «Балтский инцидент» заключался в том, что турки устроили в пограничном местечке Балта резню христиан. Отряд казаков-гайдамаков пришел на помощь и отомстил туркам в Бал ...