История — наставница жизни

История вынуждена повторяться, потому что в первый раз мы обращаем на нее слишком мало внимания. История учит нас, что она никого ничему не учит. История, по-видимому, только тогда и нравится, когда представляет собою трагедию, которая надоедает, если не оживляют ее страсти, злодейства и великие невзгоды.

К истории вопроса
Страница 2

Не нужно быть специалистом по истории России, чтобы обратить внимание, что наиболее явно вопрос о собственной национальной идентичности в историософском и культурно-политическом аспектах встает в переломные эпохи российской истории, будь то эпоха формирования единого государства (XV – XVI вв.) или эпоха петровских преобразований, или куртуазный XVIII век, или период декабристского брожения (начало XIX века. Попытки осознания особенности развития русского народа, русского государства, предпринимались не раз. Таковыми были и филофеевская формула «Москва третий Рим», и рассуждения Ивана Грозного, и «Путешествие из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева, некоторые декабристские разработки, например «Русская правда» П. Пестеля или другие конституционные проекты. Документами русского национального самосознания были собственно исторические изыскания XVIII – XIX в., например «История государства Российского» Н.М. Карамзина.

Однако наивысшего накала спор о месте России в мировой истории достигает, когда полностью сформировавшееся национальное самосознание вышло на уровень теоретического осмысления, то есть в XIX веке, когда собственно и появляется самобытная русская историософия.

Здесь сразу обозначилось два подхода: с одной стороны либерально-реформистский (западнический или славянофильский), с другой консервативно-охранительный – «теория официальной народности». Последнюю не стоит сразу же решительно отвергать, что мы привыкли делать еще с советских времен, хотя, казалось бы, поводов для этого предостаточно. Ее следует рассмотреть на уроках гораздо более подробно. В «теории официальной народности» ярко проявилась закономерность русской истории: любой поворот к консерватизму и охранительству всегда сочетается с антизападничеством и подчеркиванием особенностей собственного национального пути. Именно здесь наиболее ярко (так произошло позднее и в СССР в 30-е гг. XX века) в интерпретацию истории вмешивается политика.

В 30 – 40-е гг. XIX века Россия переживала события, по своей исторической значительности едва ли уступающие современным: укреплялась вертикаль власти, и государство и общество пытались выработать собственные модели приемлемой для себя государственной идеологии. Разумеется, как и сейчас, не обошлось без крайностей, на которые и хотелось бы обратить, в первую очередь, внимание – ведь истина, как это всегда бывает посередине.

«Теория официальной народности» - одна из них. Напомним ее основные принципы: 1) православие — основа духовной жизни народа, его нравственной чистоты и устойчивости; 2) самодержавие — опора и гарант российской государственности, ее бытия, могущества и величия; 3) народ российский по природе своей религиозен и царелюбив, предан самодержавию и православию. Отдельные элементы этой теории содержались еще в записке Н.М. Карамзина «О древней и новой России», где утверждалось, что в крепостной России, как ни в какой «земле Европейской», «блаженствует народ, цветет правосудие, сияет благоустройство, сердца довольны, умы спокойны» [11]. Научно же развернул и обосновал концепцию профессиональный историк М.П. Погодин (между прочим, сын крепостного крестьянина). В качестве исходного пункта для своей концепции Погодин вслед за Карамзиным взял норманнскую теорию происхождения Российского государства: «Наше государство началось не вследствие завоевания, а вследствие призвания» [Там же]. Здесь Погодин, как никто до него, усмотрел и подчеркивал источник особых, взаимно доверительных, патриархальных отношений между народом и им призванной властью на Руси, источник единения всех россиян вокруг престола. Разумеется, и крепостное право как детище призванной народом власти, как подпора самодержавия у Погодина тоже «сохраняет в себе нечто патриархальное, и хороший помещик лучше охраняет интересы крестьян, чем это могли бы сделать они сами» [Там же]. Подобные мысли мы встречаем не только у одиозного историка, но и у позднего А.С. Пушкина и Н.В. Гоголя - автора «Выбранных мест из переписки с друзьями».

Страницы: 1 2 3 4

Разработка военных уставов в период правления Петра I
Главной целью военных реформ, проведенных в начале XVIII века, было приспособление армии к новым историческим условиям, превращение ее в послушное орудие правящего класса. Военная тактика зависит от уровня военной техники. Кремневое ружье и стальной штык, а также гладкоствольная артиллерия являлись материа ...

Государственный строй
Государственным строем России до 1905 г. была абсолютная монархия, превратившаяся после оглашения манифеста 17 октября 1905 г., вводящего институт Государственной Думы (парламента) в монархию ограниченную (конституционную). События 1905-1907 гг. показали ошибочность надежд самодержавия на любовь к нему кре ...

 Балтийский флот
После войны с Турцией за обладание Азовским морем, устремления Петра I были направлены на борьбу за выход к Балтийскому морю, успех которого предопределялся наличием военной силы на море. Отлично понимая это, Петр I приступил к строительству Балтийского флота. Хотя с Турцией и был заключен мирный договор, ...