TimesHistory

1997-1998 гг. многие иорданцы прозвали периодом «Маджалии», т.е. гегемонии клана Аль-Маджали, действительно существенно расширившим свое представительство во всех ветвях власти.

Нередки случаи, которые можно было бы вполне квалифицировать как злоупотребление служебным положением в клановых интересах. Официальной статистики о таких делах или случаях нет и быть не может, однако информация расходится по каналам конкурирующих кланов, которые, как уже говорилось, пристально следят друг за другом. Известен ряд случаев, когда один из премьер-министров давал своим соплеменникам «наводки» о месте планирования реализации тех или иных крупных государственных проектов, чтобы они успели приобрести эти и прилегающие территории, поскольку гарантировался спрос и соответственно резкий скачек цен на эту землю.

Непотизм в государственной системе привел, по мнению самих иорданцев, к резкому увеличению штатов. Непомерная раздутость госаппарата стала серьезным препятствием на пути развития страны, поскольку не только оттягивает большие бюджетные средства, но и создает известные бюрократические препоны на пути оперативного принятия и имплементации нужных решений. Сокращение же числа государственных служащих, о чем все настойчивее говорит иорданское руководство, трудно реализуемо именно из-за того, что придется увольнять тех самых кланово-трайбалистских представителей, против чего, естественно, возражают кланы.

Считается, что коренной иорданец отличается от, скажем, палестинцев в Иордании тем, что непременно старается стать каким-нибудь начальником. Подобное наблюдение вовсе не лишено оснований: в последние годы количество различных госучреждений, их подразделений и всяческих отделов и секторов неуклонно росло.

На уровне местных администраций, именуемых здесь «бадядийят», наблюдается аналогичная картина. Их количество давно переросло все разумные пределы, однако о задуманной правительством реформе по их сокращению с нынешних 325 до 50-60 кланы не хотят и слышать. Иорданцы откровенно признают, что быть главой муниципалитета самого захудалого поселка или членом его муниципального совета крайне престижно. Кроме того, это и неплохой стабильный доход, поскольку все выборные члены местных администраций, включая старост деревень, получают зарплату как госслужащие в рамках бюджета Министерства по делам муниципалитетов и деревень.

Подобная ситуация сложилась прежде всего вследствие продолжающегося доминирования в сознании простых иорданцев такого традиционного принципа как невозможность заниматься «постыдным занятием». Это явление, называющееся на арабском «сакафат аль-иб» (культура) «табу») и широко дебатируемое сегодня в стране, в повседневной жизни выражается в том, что живущие в условиях диктата трайбалистских обычаев иорданцы не желают быть строителями на стройках, работниками коммунальных служб (уборка мусора, канализация и т.д.), сельскохозяйственными рабочими, чтобы «не потерять лица». И это в условиях, когда безработица среди граждан Иордании составляет только по официальным данным 14%2 В одном сельскохозяйственном секторе имеется около 240 тыс. рабочих мест, в то время как 250 тыс. иорданцев ищут работу, предпочитая оставаться безработными, нежели соглашаться на «постыдную работу».

Благодаря этому в стране смогли спокойно трудоустроиться более 700 тыс. иностранных рабочих (в основном египтяне, иракцы, палестинцы, сирийцы, суданцы), для которых проблема «табу» не стоит. В последнее время правительству, ведущему широкомасштабную кампанию по преодолению психологии «постыдной работы», удалось переломить ситуацию, однако процесс иорданизации упомянутых профессий пока успешно продвигается лишь в таком мегаполисе как Амман, где у людей есть возможность более или менее надежно спрятаться от неодобрительных глаз соплеменников.

Исход иорданцев в госструктуры многие обозреватели связывают также и с тем, что исторически финансовые возможности у иорданских кланов существенно ниже, чем у пустивших в королевстве корни выходцев из Палестины или Сирии. Поэтому на среднем уровне (среди элиты наблюдается практическое равенство возможностей) крайне затруднены обучение в престижных зарубежных высших учебных заведениях и преуспевание в бизнесе.Д остаточно пролистать любую ежедневную арабо-язычную газету, чтобы стало ясно, что среди чиновничьего корпуса доминируют такие видные фамилии как аль-Маджали, аль-Батайна, аль-Хаса-уна, ат-Телль, ат-Тарауна, Шдейфат, Арабийят, аль-Хавальда, аль-Катар-на, аль-Мададха, ал-Лози, аль-Адван, аль-Фаез, Аджлуни, аль-Маайта, аль-Момани и др. Читая хронику экономической жизни, наталкиваешься в основном на палестинские имена – Таббаа, Мурад, Манго, Бильбейси, Набулси, Масри, Сальфити, Баракат.